ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТЧЕТА ОБ ЭКСПЕДИЦИИ В ОДЕССКУЮ ОБЛАСТЬ, СОСТОЯВШЕЙСЯ В АВГУСТЕ 2004 ГОДА. ЧАСТЬ 2 (КРИПТОЗООЛОГИЧЕСАЯ)
(Как и первая часть, публикуется с сокращениями)
Первоначально я планировал переночевать в гостинице, чтобы ехать дальше одному на утро (Андрей ехать по криптозоологическим вопросам не захотел), но потом решил стартовать сразу. На маршрутке (50 коп) доехал до выезда из горда, а потом пешком прошел пять км в сторону Монашей. На каком-то участке из остановившейся машины вышли парень и девушка лет по 20. Оказалось, возвращаются из Москвы, где пытались заработать Много Денег на водочном заводе (левом каком-то). И вот едут автостопом с одной сотней – так их кинули. Девчонка славянской внешности, парень, скорее, молдавской. На вопрос о криптидах парень сказал, что живут они (т.е. пара, а не криптиды) немного не доезжая Болграда, и года три назад н что-то слышал о диком человеке в камышах, всех пугавшем, но никаких подробностей не знает. Предложил им ночевать в палатке – увы, на небе ходили тучки. Ребята обрадовались. Вместе дошли до указанного на карте акациевого леса, и решили поголосовать. Остановилась машина до Монашей, я не поехал, а новые знакомые почему-то решили ехать! Счастливо им добраться.
Ввиду тучек и 19 часов украинского времени пошел к акациевому лесу. Место оказалось чудным: комаров практически нет, дров много, трасса почти не слышна... Несмотря на заморочи с палаткой, гораздо приятнее ночевать, чем в жаркой гостинице. Приготовил любимую еду и залег спать. Под шум дождя (и гром) спалось прекрасно.
31 июля.
Палаточный тент намок не стильно, так что все было путем. Вновь плотно поев (благо, с дровами нет проблем) вышел на трассу. Почти сразу остановился легковой «форд» с тремя детьми на заднем сиденье. Водитель открыл багажник, на предупреждение о безденежности лишь отмахнулся. Спросил его: довезет ли до Монашей, а еще лучше до Татарбунар, а в ответ услышал:
- А вам куда надо? Я вообще-то в Приморское еду, детей в христианский лагерь на побережье везу.
Увы, «Атлас» остался в рюкзаке, так что я отдал инициативу в выборе маршрута водителю.
- Тогда вам лучше в Килию сначала – к ней поближе смогу подвезти. – Посоветовал он.
Надо сказать, что христианскими поучениями драйвер меня не мучил, был приветлив и уважителен, но общались мы вяло, так что можно было вволю любоваться видами и пейзажами. При этом я обратил внимание, что встречается немало ишаков, и водитель подтвердил, что скотина эта здесь довольно популярна, особенно в гагаузских и болгарских селах. А вообще, Бесарабия по числу наций может посоперничать с Дагестаном – кто здесь только не живет.
Довез он меня до села Струмок (по-украински «ручей»), где я в первую очередь спросил про воду. Оказывается, неподалеку от центра села, немного восточнее трассы, имеется замечательный сильный родник: вода выбивается из вертикально вбитой трубы, видимой издалека (но чтобы добраться до него, надо переходить канаву с водой, то есть по проселочной дороге выйти на мостик, а не ломиться напрямую). Вода с легким привкусом сероводорода и еще каких-то солей, напоминает знакомую мне по Молдавии.
Дорога на Килию местного значения (хотя изредка проезжают и фуры), движение очень слабое, н до следующего села 7 км... Ко всему еще ходили дождевые тучки. Все же сидеть на одном месте для меня нож острый, так что, перекусив купленной здесь же буханкой, я медленно пошел вперед и, конечно, почти сразу застопил «спиной» здоровенную цистерну на седельном тягаче. По словам пожилого драйвера, на Вилково из Килии ведут две трассы: «через Шевченко пооживленней будет, но можно и вдоль Дуная – по ней также ездят многие». Погранзона существует, но пропусков никаких особых не надо, только российский паспорт с миграционкой.
Килия встретила фантастически красивой улицей: все палисадники в цветах. И все это – частная инициатива хозяев одноэтажных домов! Что же здесь весной твориться, если и в августе такое буйство красок: магнолии, петунии, мимозы и прочие красоты. Дойдя до центра, спросил про музей и обменный пункт. В субботу работал только один обменник – на рынке. Кстати, цветов в центре меньше, чем на той окраинной улице, по каковой я вошел в город. Может быть, там живут какие-то особые люди? Не знаю.
Музей – небольшое здание в центре - его директор только открывал: на часах половина десятого. Увы, экспозиция довольно средняя. По криптозоологии инфы нет.
Расспросив дорогу, двинулся вдоль рукава Дуная отправился в знаменитый город Вилково, разрекламированную в книгах «Украинскую Венецию». Интересно, что проводить меня до выхода взялся пьяный, но вполне приветливый мужик на велосипеде, а за услугу попросил купить и ему мороженое, когда я покупал себе - а потом сам же за этот аск извинился! Хотя это сущие копейки: мороженое на Украине удивительно дешевое – в вафельных стаканчиках от 3 руб (на российские). Дешев транспорт: маршрутки, трамваи от 3.50 руб до 4.50 (в пересчете). А вот хлеб немного дороже: около 10 – 12 руб в пересчете. Остальное примерно так же.
Пройдя немного, остановил иномарку: на передних местах сидели два пожилых мужчины, каковые хотя и ничем мне не помогли, но зато очень заинтересовались моими связями в калужских турфирмах (потом я понял, в чем тут дело). Хотя машина шла в Вилково, я высадился у первых домов не то деревни, не то хутора на трассе, где провел опрос старожилов. Выяснилось, что старики рассказы о необычайно длинных змеях помнят, нашлись и очевидцы – однако все встречи относятся довоенным временам.
Про диких людей никто не знает, одна бабулька, правда, расказала современном дикаре:
- В плавнях часто прятались дезертиры. Как-то к нам домой пришел один, это до войны было, только русские пришли, 1940 год. Одежда на нем лохмотьями, борода до пупа, сзади волосы по самую задницу. Пришел до моего батьки, говорит: «Я ховаюсь от войны, хочу ее пересидеть». Ну, батька вышел, пустил в хату. И батька его постриг, обмыл. Тот хотел, чтобы его на румынскую сторону перевезли. Батька ему несколько раз еду носил, а потом его в лодке повезли – и катер русский их остановил и забрал этого дезертира. На него сосед указал, на моего батьку. Хотели его наказать, но как-то обошлось. А того так и увезли дезертира, да...
В последнем доме оказался мужик, долгое время проживший в России, в том числе и на Курильских о-вах и еще во многих экзотических местах. Отлично говорил по-русски, не сбиваясь на хохляцкий, так что я, беседуя с ним, отдыхал. Правда, о змеях он ничего не сказал, лишь предположил, что питоны могли удирать с судов, на коих их везли в европейские зоопарки! Много пытался теоретизировать на тему «все в нашем мире познаваемо и материально». Позиция, между прочим, весьма похвальная.
- У меня много всего случалось, но все я объяснял. Вот на Курильском острове лежу на койке, и вдруг перед глазами на стене возникает как бы экран, а потом пропал... Но это все, я так рассудил, от нервного напряжения... А вот уже здесь моя мать считает, что домовой в доме живет. Мать его Алешей зовет: говорит, он за дверь дергает, одеяло с нее стаскивал... Ну, я все думал, «женщина старая», а однажды сижу с ней в комнате, смотрю: вдруг из-под столика вышел котик и ушел в угол под диван. И пропал. И нет его – я все обыскал. Ни щелей, ничего. Именно котенок, самый настоящий. Ну, я так подумал, что это от перенапряжения тоже померещилось, но ведь и мать его видела...
Поговорив, поднялся к трассе и, несмотря не то, что голосовать в движении последний собеседник мне не советовал, пошел пешком в сторону крупного села – около 7 км. И почти сразу застопил фургон-мерседес. Любопытно, что водитель меня брать побаивался: проехал вперед, а потом, все же остановившись, спросил: «стрелять по дороге не будешь?».
Высадившись, пошел домой (выходной) к главе сельской администрации. Интересно, что улица выходит на ерник: проезда практически нет, только пешеходная тропа вдоль берега, прямо с которой ребятишки ныряют в воду.
Голова, Владимир Забарный, молодой свойский мужик, несмотря на то, что разбудил его, оказался чрезвычайно радушным. Сразу пригласил в дом, а узнав о цели и месте постоянного жительства, усадил за стол, и, несмотря на отнекивания, накормил борщом, помидорами, хлебом с маслом и колбасой, напил чаем. И не только чаем: после пятилетнего перерыва я вновь насладился домашним виноградным вином, отличающимся от продаваемых в винных отделах поделок, как масло от маргарина. Выпили под закуску по три 150 граммовых стаканчика, так что я заметил, что даже слегка захмелел.
Супруга головы относилась ко мне также вполне приветливо. Сказали, что и сами они туристы, и по Дунаю на байдарках иногда отдельные группы плавают, так что людей с рюкзаками им видеть приходилось.
Увы, в отношении имен старожилов и просто знающих людей помощь собеседников оказалась минимальной, чего они страшно стеснялись, и оправдываясь, заявляли, что работают здесь не очень давно, местные предания не знают и т.п. Супруга головы, правда, припомнила, что что-то слышала то ли о змеях, то ли о каких-то других странных «чудищах» от работавших на току несколько лет назад, но ничего не помнит – не придала значения. Пришлось искать информаторов самому. И вполне успешно.
Однако, увы, и здесь встречи с суперзмеями закончились лет сорок назад.
Бытует оригинальная версия появления «анаконд»:
- Говорили, змеи эти специально были завезены, до войны, вроде как на границу... (На вопрос: «Зачем?» информатор отвечать не стал, как-то замялся, но явно, подразумевается, что НКВДисты привезли змей, чтобы затруднить шпийонам и беженцам переход – А.П.)
В целом предания в селе живы, билички бытуют. Вот, к примеру, рассказ одной бабульки:
- Пошла моя бабка корову доить, летом, в обед – а молока у той нет. Собака какая-то лезет под ноги... Они ее прибили, еще чего-то там сделали, возвращаются – соседка говорит: бабка сдыхает, прости ее, Христа ради, это она молоко выдаивала.
Все сходятся, что живности довольно много:
- Животных здесь много. Волки зимой, як дунай замерзает, из Румынии всегда приходили, овец резали, лисы есть. Дезертиры в плавнях жили – им есть носили из села. Людей раньше было очень мало у нас, сейчас больше. Русские рыбачили, гагаузы жили, болгары...
Многие мне говорили, что сейчас проходит служба староверов, причем проходит она в помещении школы и большинство стариков и старушек там. Подошел (здание школы современное) дождался ее окончания, подошел к нескольким вышедшим пожилым людям.
Покинув село, решил идти пешком к указанному Головой «сосновому лесу». По дороге осмотрел систему дамб и каналов рисовых полей (они восточнее трассы, на месте бывших болот) – вряд ли там может в настоящее время существовать популяция криптид. Прошел километра три – все это время справа от трассы (между ней и Дунаем) тянулись огороженные участки, дачи, пасеки и т.п., так что к воде даже не смог выйти, хотя и пытался. В общем, на первый взгляд, нетронутой природы здесь не сохранилось. Во всяком случае, потенциальных наблюдателей хватает, и, имейся здесь современная популяция – очевидцев было бы на порядок больше.
Естественно, двигаясь к Вилково, я поголосовывал редким машинам, и тут остановились «жигули» с пожилого возраста семейной парой на передних местах. Согласились довезти меня до соснового леса, заметив, что в приречной зоне, даже если и найду свободное место, лучше не останавливаться: комары покрывают тело сплошным слоем. До леса, оказывается, я не дошел всего-то километра полтора, но тут собеседники сказали: «Может, вам лучше к лесному озеру идти? Там, правда, сейчас народу много, но они к ночи разъедутся». Я охотно согласился, и мне показали поворот к нему, в трех км перед Вилково, уже за развилкой «Килия-Приморское». К озеру ведет вымощенная бетонными плитами дорога, явно бывшая военная, вокруг – чудесные сосновые посадки. Правда, на повороте обнаружился знак: «Пожароопасный период! Посещение лесов запрещено, штраф 100 гривен!», но я все же рискнул. Озеро представляет собой затопленный песчаный карьер, примерно 1000 х 500 м, место чудное. Правда, много отдыхающих – стояли даже два «Икаруса», и берега весьма загажены, но уходить отсюда не хотелось, и, пройдя тропой вдоль берега назад, я все же обнаружил относительно безлюдный пятачок, где и поставил палатку, помылся, постирался, приготовил еду и лег спать. Комаров почти не было. Первая стопроцентно хорошая (эстетически) стоянка в этой экспедиции!
1 августа
Проснувшись,
двинулся к Вилково (отмечу довольно
сильный поток
автотранспорта на Приморское). Дошел до
города пешком (3 км), спросил,
где музей – ответили, чтобы «шел до
первой церкви, потом повернул до второй,
старообрядческой». Так и сделал: к
удивлению, сторожиха проинформировала,
что музей, точнее «Информационный визит-центр
заповедника «Дунайские плавни»» будет,
несмотря на воскресенье, работать – но с
10 часов. В момент же разговора было еще
полдевятого... Спросил, где живут
старожилы, староверы-липоване, с коими
больше всего хотелось поговорить.
Собеседница ответила, что лучше всего
попасть на остров Анкудинов, но туда
надо плыть на лодке, причем
договариваться с частниками, да еще и брать разрешение у пограничников,
ибо остров почти точно на границе. А еще
много липован живет в юго-западной части
города: идти надо до третьей церкви, а
там спросить. Отмечу, что все в Вилково,
посылая куда-либо, ориентируют прежде
всего на храмы (церкви) – и это довольно
удобно, они здесь большие и видны
издалека, хотя в архитектурном
отношении ничего особенного не
представляют.
Двигаясь в указанном направлении, я удивлялся: где же знаменитые «улицы-каналы», описанные во всех путеводителях? Прошел по городу уже километра три – и видел лишь несколько узеньких каналов, заполненных стоячей водой, густо заросших тиной и ряской. В общем, создается впечатление, что сравнение Вилково с Венецией является более чем сильным преувеличением (впрочем, в Венеции я не был). Как бы то ни было, двигаясь к старой части города, я вступил на мост, под которым обнаружился первый внутригородской судоходный канал, с многочисленными лодками у смотрящих на него домов (впрочем, тротуар все равно имеется). Лодки и моторные, и весельные. Стал фотографировать, а здесь ко мне подбежал мальчик лет 10 с удочкой и спросил: «не хотите на лодке покататься?» Естественно, я поинтересовался расценками, пацан, увы, не знал, крикнул владельца лодки, тот подошел и сказал: «если час – то 40 гривен» (это около 240 руб). Понятно, что я отказался – и денег было не избыток, и времени было жалко.
Дойдя до указанной части города, застроенной одноэтажными домами, поинтересовался живущими здесь старожилами. Увы, выяснилось, что и здесь чудозмей помнят только старики.
Направился к музею. На улице при этом обратил внимание на парня и девушку с рюкзаками. Рюкзаки по виду были не автостопные (пенка и спальник привязаны сверху), так что подумал было местные туристы, но оказалось: автостопщики из Ростова-на-Дону. Одним из первых вопросов новых знакомых был такой:
- Ну, так где же эти знаменитые вилковские каналы-то? С утра по городу ходим – и не одного не видели.
Вместе
пошли в музей –
там оказалась молодая женщина,
представившаяся сотрудником
информационно-туристического центра (проще
говоря, экскурсовод). В этот момент к
музею подрулил автобус с экскурсантами,
и, хотя я вполне внятно изложил даме, кто
я такой и чем интересуюсь, она
бесцеремонно сказала: платите 2 гривны, в
ходе получасовой экскурсии вы получите
ответы на все вопросы, касающиеся
обитателей плавней, и увидите их в
видеофильме. Конечно, две гривны –
деньги мизерные, но меня задела эта
бесцеремонность, так что я,
категорически отказавшись платить, дал
понять даме, что я покруче ее и иных
сотрудников. В итоге та сбавила обороты
и оказала необходимое содействие.
Пошел к Морвокзалу. Идти было недалеко, на площади у воды наличиствовали несколько вагончиков конкурирующих турфирм. Видно, что такого рода деятельность здесь только раскручивается, но, ясно, будущее у нее огромное: автобусы подкатывают регулярно. Увы, фольклористка (лет 30) ровно ничего не знала – ее интересовали, как экскурсовода, только легенды, связанные с названиями мест и историей плавней. В вагончике обнаружились три молодые женщины, лет 25 – 30. Одна из них меня видела вчера на дороге. Решив немного подождать, посмотрел «морвокзал» - как я понял, пассажирских рейсов отсюда нет, обслуживают только туристов. Суда самые разные: от баркасов на 5 человек, до солидных трамвайчиков. Рядом стоит своеобразный памятник липованам (лодка, а рядом бородатый мужик с крестом). Невдалеке, во дворе, магазин-музей по продаже сувениров. Только еще открывается, и выбор мал. Безделушки из натурального камыша довольно оригинальны, и если бы я был уверен, что смогу довезти – купил бы что-нибудь. С молодой продавщицей заведения мы разговорились, в итоге она подарила мне туристическую карту Придунавья, даже с кое-какой полезной для любителя природы информацией. Спасибо.
Разговорился с сотрудницей турфирмы, Ольгой. По ее словам, в Вилкове, насчитывающем 5000 жителей, страшная безработица, сейчас украинцы копают морской канал до Измаила – с ним связывают большие надежды на рабочие места, сотрудники же заповедника опасаются, что канал этот нанесет непоправимый ущерб экологии. Любопытно, что те же сотрудники вовсю возят к себе туристов, хотя статус биосферного заповедника исключает всякое вмешательство человека на данной территории.
Решил зайти еще на пограничную
заставу: из-за выходного дня там был
всего один дежурный офицер (хотя в/ч
довольно большая). Им оказался лейтенант лет 25. Встретил он меня весьма
приветливо, даже не стал проверять
документы, проявил к проблеме большой
интерес. О криптидах ничего не слышал, но
обещал поговорить с бойцами и офицерами,
и, если что-то полезное узнает, написать.
Двигаясь к выезду из города, спросил торговцев семечками: где набрать воды? Ответили, что колонки у них редкость большая, но как раз рядом, во дворе двухэтажных домов, есть кран.
Решив, что быть в десятке километров от моря и не постоять на его берегу будет неправильным (тем более, что я сэкономил полдня, ибо сначала рассчитывал пробыть в Вилкове до вечера), я решил двигаться в Приморское, где, судя по карте, имелся дикий участок берега. Правда, от прохожих я услышал о плохом метеопрогнозе: обещали дожди со шквалами, но все же решил рискнуть. Не пройдя и километра, застопил «жигули» с молодыми ребятами на передних местах, кои направлялись как раз в Приморское! Соглашаясь подвезти, попутчики поинтересовались:
- Документы-то у вас в порядке?
Ответив, что имеется российский паспорт и миграционка, я в свою очередь спросил, чем вызван их интерес.
- Так мы ведь в погранзоне! Здесь стоят придурки, иногда документы проверяют.
Действительно, вскоре дорога была перекрыта переносным шлагбаумом со знаком «стоп», рядом с коим обретались несколько пограничников и ментов, а также – пара остановленных ими машин.
- Да мы час назад в Вилково ехали, ты нас проверял – проорал стражу водитель, и тот махнул рукой. Надо же – а утром никаких намеков на пост не было. Значит, все-таки эпизодически документы проверяют, но, говорят, специальный пропуск все же не нужен – достаточно даже российского паспорта.
Когда разговорились о криптидах, один из парней произнес
- Это липоване рассказывали об «удавах»? Значит, правда они есть! Липоване не врут, им нельзя по их вере!
Кстати, о честности староверов-липован я слышал от многих аборигенов, правда, при этом иногда добавляли: «хотя с хитринкой они, с хитринкой». Не знаю – я особой разницы в беседах с липованами и иными жителями этих мест не заметил.
Как оказалось, парни ехали не просто в Приморское, а именно на косу, разделяющую озеро Сасык и море (вроде, к родственнице на дачу). Они же сказали, что вода в озере после кипячения вполне пригодна для питья, и стать я могу и на нем. Поблагодарив, я пошел все же на море.
Мать-мать-мать!
Несмотря на то, что до обозначенных на
карте турбаз было более километра, весь
пляж (пляж – в географическом смысле)
был в отдыхающих, преимущественно
приехавших на своих колесах. А рядом, в
параллельных берегу кустах, стояло
множество палаток, а в одном месте,
похоже, тот самый «христианский лагерь»
(или какой-то другой «левый»). Прошел
вдоль моря с километр, но понял
бессмысленность затеи: впереди
показались необозначенные на карте
домики. Так что устроился на равном
расстоянии между двумя группами
отдыхающих (до каждой было метров 50).
Хорошо хоть, что палаток на облюбованном
мной участке не было. Пляж песчаный,
напоминает знакомую мне Арабатскую
стрелку, отличие только в большем
количестве крупных раковин устриц. В
общем, весьма тоскливо и скучновато.
Искупался. Неожиданно ко мне обратился упитанный мужик, довольно невежливо:
- Ты откуда и кто - с такой бородой?
Сначала ответил ему адекватно, но потом мы разговорились: оказывается, это бывший дальнобойщик, объехавший полсоюза, а сейчас получил в родной деревне 10 гектаров, фермерствует и на жизнь не жалуется. Говорит, море сейчас особо грязное из-за строительства канала (хотя драг даже на горизонте не наблюдалось). Ничего полезного по змеям не сказал, только почему-то советовал мне посетить Змеиный остров, если удастся взять пропуск. Почему – я так и не понял. Посоветовал ставить мне палатку только на пляже:
- Там в кустах каракурты, откуда-то появились и расплодились.
- А как же другие палатки там ставят?
- А это они не местные, не знают. А воды можешь набрать вон в крайних домах, там крутые дачи строят, у охранников попроси.
Как и на Арабатке, стоит отойти от пляжа в сторону заросшего камышом Сасыка метров сто – как набрасываются мелкие, но весьма болезненно кусачие комары. Особенно их много к вечеру. В общем, несмотря на сильный ветер и собравшиеся над морем на юго-востоке явно дождевые облака, палатку решил ставить прямо на пляже, точнее, за ним, где песок более плотный – там параллельно морю тянется как бы цепочка озерец, вроде речной старицы. Побегав по опустевшему пляжу, набрал досок, деревяшек, притащил пень, так что палатку, как мог, укрепил (увы, камней здесь нет).
Когда
палатка уже стояла, мимо проходила
отдыхавшая рядом семья. Восхитившись
моим лагерем, они предложили мне взять
оставшиеся несъеденными ими помидоры с
хлебом. Я заявил, что для меня более
важна вода - у меня оставалось около
литра, что, при жаре, было мало, а бросать
палатку и идти на озеро или дачи (или
переться туда с рюкзаком) не хотелось. В
итоге, после знакомства и разговоров,
новые знакомые не только навязали мне
пяток помидоров, но еще и поделились
двумя литрами (полной торпедой)
оставшийся у них водопроводной воды, да
еще и почти полную бутылку «Буратино»
подарили. Спасибо!
К вечеру пляж опустел, однако вскоре на нем объявилась молодая женщина, подвернувшая ко мне:
- Ну как, нашли своих змей?
Оказалось, эта та самая филологиня-экскурсовод из Вилкова, приехала на вечернее море на пару часов со своими друзьями.
Побродив по пляжу, пособирав ракушки, приготовил царский ужин: макароны с помидорами, плюс открыл банку шпрот, взятую еще из Калуги (у меня появились опасения за ее сохранность). Спалось под шум прибоя чудесно, хотя я всерьез опасался шквала с дождем: повалит палатку – что буду делать в темноте? Проснувшись, пошел посмотреть: не светится ли вода (фермер-дальнобой говорил, что ночами вода здесь фосфоресцирует, так же, как и на Арабатке) Увы: сияла почти полная луна, и светящиеся микроорганизмы работать не хотели. Посожалев, окончательно заснул.
2 августа.
Проснувшись, первое, что услышал – это крики чаек и иных птиц. Пожалел, что не было телеобъектива: отличные кадры можно было сделать из палатки, птицы топтались метрах в десяти. Все же пофотографировал их среднефокусным «юпитером». Дождя так и не было, хотя облака приблизились, а ветер усилился. Палатка устояла – вырвало всего один кол, так что решил не торопиться и приготовить на костре горячее, благо, воды теперь хватало с избытком.
До Приморского пришлось идти пешком вдоль Сасыка – хотя несколько машин и прошло. Озеро с камышовыми зарослями весьма красиво и эффектно. В Приморском, расспросив дорогу, вышел на неплохую для автостопа позицию за поселком, и решил, вопреки обыкновению, немного поголосовать, а потом уж идти пешком. И почти сразу застопил «жигуль» с сидевшим за рулем дедом (ну, пожилым мужиком, лет 65). Вопреки моим опасениям, тот не отказался подвезти бесплатно (хотя, может быть, и был слегка недоволен), а потом, когда узнал о моих интересах, даже разговорился, сообщив кое-что и по делу.
Довез он
меня до развилки Шевченко-Струмок, при
этом уверял, что основное движение идет
на Шевченко, и в Измаил (куда я ехал) все
ездят чаще через Вилково, и уж точно –
через Килию. Из моего атласа это вовсе не
следовало, хотя, пожалуй, до некоторой
степени я склонен с ним согласиться: в
основном машины сворачивали на Шевченко.
Но ведь надо же кому-то и в Одессу ехать...
Хоть бы до магистрали довезли. Минут
через 20 остановилась легковушка, и
сидевший за рулем водитель, услышав
просьбу подвезти до трассы, вдруг сказал:
- Так вам в Измаил? Я туда и еду!
Мужик оказался реставратором, занимается восстановлением церквей и иных памятников архитектуры в Измаиле, а в Приморске был у тещи. Услышав, что я собираюсь в Измаиле посетить краеведческий музей, заметил:
- Работал я там. Директрисса – баба на редкость противная...
На подъездах к Измаилу, справа, обратил внимание на интересно оформленный въезд в какое-то хозяйство, в виде портала – причем верхней горизонтальной перекладиной служит ферма от поливочной машины типа «фрегат»! Почему-то я постеснялся попросить водителя остановиться, решив сфотографировать ее на обратном пути – однако, забегая вперед, замечу, что при возвращении сооружение это я как-то ухитрился просмотреть. Вывод: не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
Директриса музея на самом деле оказалась весьма характерной дамой, напоминающей типичного школьного директора (или просто училку) совковых времен, На все подъезды ответ у нее был один:
- Мы только создаем музей, для начала надо, я считаю, создать корни, а потом уже ветви и листья (т.е., заниматься фольклором и этнографией).
В общем, никто у них народными преданиями не занимается. Экспозицию мне дама осмотреть даже и не подумала предложить, и даже когда я захотел купить билет, заявила что-то вроде того, что «музей закрыт на реконструкцию». Что тут делать. Пошел на автовокзал, где узнал, что автобус до интересующих меня сел будет только через четыре часа.
Далее случилось самое занятное: человек двадцать я спросил, как доехать до выезда из города, и буквально все просто отказывались меня понимать. Посылали в основном на автовокзал. Ну, бывало такое и в других городах, чтобы двадцать человек разного пола и возраста подряд не могли понять простой вопрос!.. В конце концов кто-то все же уразумел, куда мне надо, и указали идти на остановку автобуса. Ходит этот автобус, как оказалось, весьма редко, причем маршрутками не дублируется. Жуть! Знал бы – пошел пешком. В конце концов сел в автобус, и, хотя водителю сказал русским языком, уда мне надо попасть (а здесь русскоязычные места), тот почему-то решил, что мне нужно начало одесской трассы и высадил на развилке с ней. Тут у местных аборигенов выяснил, что поворот будет через километр впереди! Дошел до него – движения никакого, да и дорога какая-то несолидная. Прошел километра три (из девяти по карте) и тут меня нагнал рейсовый автобус. Селения этого в моем атласе не было, так что я спросил водителя – доеду ли? Он подтвердил. Уже в автобусе разобрался (расспросив пассажиров) что ехать мне в другую сторону – и снова возникли проблемы с пониманием: никто не мог уразуметь, что мне нужна не автостанция, а именно дорога! В конце концов, какой-то человек молдавской национальности, сам ехавший в Рени (то есть по пути) уразумел - что мне надо, и посоветовал выходить с ним. Как оказалось, к Рени дорогу частично реконструировали, проложив новые объездные вокруг большинства сел.
Как и я, «консультант» рассчитывал на попутную машину, довел меня до начала объездной и стал расспрашивать: кто я и откуда. Был он толстеньким, в белой рубашке и с папкой в руке, и оказался типичным молдаванином, так что объяснить ему, что езжу я за свой счет и автостопом, было непосильной задачей. В частности, он заявил, что обратно мне надо ехать через Рени на маршрутном такси, и полез в бумажник, и достал визитку с расписанием этого самого междугороднего маршрутного такси, и не отставал, пока я не записал в свой блокнот телефоны, по которым можно бронировать места в этой маршрутке («там телевизор даже в салоне есть!». Я поинтересовался ценой: оказалось, 30 гривен до Одессы, («а автобус 28»). Что-то не вериться – обычно на Украине автобус дешевле. Так, городской автобус в Измаиле, как и тот участок, что я проехал на пригородном, обошлись по 50 коп (Украинских). Но, если кому надо, вот телефоны владельца маршрутки Рени-Одесса: 2-67-65; 2-62-26; 2-65-43 бронируйте места и наслаждайтесь телевизором в салоне!.
Говорить с молдаванином было тяжко (кто не знаком с манерой разговора представителей этой низкопассионарной нации – отсылаю к своему повествованию о путешествии туда в 1999 году), да и стопил он в присущей только молдаванам манере, так что я решил идти пешком, сколько получится. Поделившись этим решением с собеседником, я, понятно, вогнал его в легкий шок: «здесь же 30 километров!».
Между прочим, пребывая в новых для себя экзотических регионах, я обычно никогда не голосую на одном месте (позиции), а иду пешком, голосуя «спиной». Бывалые автостопщики уверяют, что это неправильно («мало кто остановится пешеходу»), но я много раз убеждался, что, по крайней мере на местных дорогах, процент остановившихся машин при голосовании спиной тот же самый (как бы даже не больший), а польза от прогулок таких есть: любуешься новыми для себя пейзажами.
В данном случае я еще и размышлял: почему жители Измаила оказались такими тормозными людьми? Близость Молдовы? Вроде нет, население в Измаиле смешанное, да и по тупости население сего города превосходило молдаван. Не знаю, но в выводе о тормозных особенностях мышления измаильтян я абсолютно уверен. Да, тем и хороши вольные (особенно автостопные) путешествия, что в ходе их получаешь богатую пищу для размышлений и сопоставлений, понимаешь: чем и как живут люди в данном регионе...
Впрочем, предавался раздумьям и любованиям я недолго: километра через три мне остановилась (на скоростном участке) легковушка, на переднем месте коей, рядом с водителем, восседал уже знакомый мне важный молдаванин с папочкой.
Смирившись с необходимостью платить за проезд (в конце концов, дорого он в любом случае стоить не будет) я разговорился с водителем – и отнесся он ко мне весьма доброжелательно, возможно, даже с пониманием моих целей и интересов. Когда молдаванин с папкой вышел на трассе и спросил «сколько я вам должен?» водила ответил: «две гривны», а мне предложил ехать дальше.
Границу с Молдовой преодолели без проблем, и достигли интересовавших меня сел. Когда машина затормозила, я сказал:
- Сколько я вам должен, две гривны? А может, подешевле сторгуемся, одной хватит?
К удивлению, водитель ответил:
- Да ничего не надо, вы издалека, я и не хотел с вас брать... Что мне эти две гривны – разбогатею с них, что ли...
Да... молдаване, конечно, да простят они меня, туповатые – но зато приветливые и гостеприимные!
На часах был пятый час, но в селсовете народ имелся. Первоначально я пошел налево, к секретарю. Им оказалась пожилая женщина, заявившая, что председателя сейчас нет, но он должен быть. А потом вдруг сказала: «а наверно он все-таки здесь – я его голос слышу». Так и оказалось: в огромном кабинете, совмещенном с залом заседаний обнаружился человек лет 35 – 40, худощавый, типично молдавской внешности (похожий на цыгана): Иван Васильевич. Едва я успел рассказать о целях своего визита, Голова сказал:
- Да, были у нас разговоры о такой змее, но уже давно – года два – три назад. Хотя... и позже кто-то ведь говорил, да я как-то значения не придавал, уж извините. Змея эта здоровая была, видели ее рядом. Возле третьей виноградной бригады ее обычно видели, там, где посевы пшеницы. Она когда ползла, пшеница качалась, как бы дорожка, видно было, где ползет. Людей она не трогала, все мирно было.
Далее собеседник несколько растерялся (как мне показалось), и я напомнил ему о главной просьбе: назвать фамилии старожилов. Почем-то он снова задумался (хотя, как потом оказалось, всех жителей он знает хорошо), но в итоге он назвал несколько человек.
На помощь он призвал уже знакомую мне секретаря, а та заявила, что в детстве сама видела такую здоровую змею, и даже ее тушку (труп). О них раньше все знали, и дед наш предупреждал, что есть большие змеи, их если не трогать, они вреда не делают людям.
На этом разговор в кабинете закончился.
Когда я выразил желание идти опрашивать указанных старожилов, председатель задумался:
- У нас тут погранзона, давайте я паспорт зарегистрирую.
На самом деле, это вообще не его дело, но, т.к. Голова был молдаванином, да и бумаги он мои пока вообще не видел (я удостоверение показывал не ему, а секретарю), то охотно протянул ему паспорт и он что-то переписал из него себе на лист настольного календаря-ежедневника, заявив:
- Если кто будет о чем-то спрашивать, то говорите: Иван Васильевич паспорт посмотрел и зарегистрировал и просил помогать. Если кто-то помочь откажется, то он мне не друг!
Подумав еще немного, он поднялся:
- У нас старики же все на молдавском говорят, да и молодежь... Сейчас русский в школах преподают всего один час в неделю. Пойдемте вместе.
Понятно, я был этому безмерно рад, хотя замечу, что записывать сообщения, получаемые нередко после двойного перевода, было очень трудно, так что возможны значительные ошибки и неточности, и не всегда я могу объяснить, к чему относятся некоторые записанные мной реплики, хотя, уверен, главное я уловил.
Увы, не вел точную статистику, но вряд ли сильно ошибусь, если скажу, что разговоры о огромных змеях слышал практически каждый из опрошенных (всего их было человек тридцать). Отношение к разговорам равнодушное, сенсацией встречи с большими змеями не становятся. Очевидцев неожиданно много, до четверти опрошенных – все равно, этот процент впечатляет, даже при том, что опрос был направленным и часть очевидцев явно описывала желтобрюхих полозов. Пожалуй, это самая перспективная в плане поисков криптида из известных мне!
Подробности я здесь обнародовать не буду, но всегда рад их сообщить зоолгам: профессионалам и любителям.
День закончился. Председателю надо было еще зайти в контору, а я уже понял, что без знания молдавского языка в селе с более чем 3000 населением мне одному делать нечего. Да и представление о ситуации я вполне получил.
Несколько лирических отступлений.
Голову здесь уважают, и он знает почти всех. Постучавшись в калитку, дал разгон вышедшей бабе за то, что на улице прямо перед ее домом валяется мусор (всего-то сенная труха).
Встретили молодого погранца в форме, явно славянской национальности – он сам поздоровался с Головой, а я спросил про заставу. Оказалось, что хотя про змей он и не слышал, но застава рядом, в километре, и начальник, несмотря на вечернее время, на месте. Я было хотел сходить, но Иван Васильевич стал меня интенсивно отговаривать, дескать, ребята там все молодые, по два года служат, ничего не знают, и т.п. В общем, явно искал отмазки. Не понимаю, в чем тут дело, но пришлось, чтобы человека не обижать, от визита к погранцам отказаться.
Колорит селу придает камыш: из него делают крыши, сараи, даже весьма оригинальные заборы. Живут довольно богато, хотя многие традиционно вздыхают о Совке. Голова сказал, что раньше был один колхоз, а сейчас сразу несколько (семь, что ли?) хозяйств, принадлежащих неизвестно кому. Впрочем, большинство домов даже не из самана, а из камня, по углам пиленного, подобно виденным нами в 1999 году Молдове.
Посматривая на по-прежнему стоявшие на северо-востоке тучки, я заговорил о ночлеге под крышей, и председатель сказал: «что-нибудь придумаем».
Вернулись в контору. Иван Васильевич подошел к своему столу и вдруг сказал:
- Вы паспорт-то заберите и вот эту вещь!
Я удивился: мой паспорт был у меня в ксивнике (я его сразу взял), а брелка с мигающими светодиодами и вообще у меня никогда не было... Услышав, что вещи не мои, Голова удивился еще больше, просто несказанно:
- Кабинет же был закрыт, как они оказались у меня на столе, и чей это паспорт???
Поистине, Молдавия – страна чудес! (Хотя очень хочется сказать по-другому: «молдаване –нация чудиков». Уж не сочтите за нацизм).
Тем не менее, народ это, как уже говорилось, приветливый. Голова приглашал приезжать, обещал всяческое содействие.
Исчезнув, он вскоре вернулся и сказал:
- Я вас хотел в школе устроить, там койка есть, а поужинать могли бы у бабки рядом, но ключа от школы не нашел, не знаю, у кого он. Так что вот сторож нашей пожарной части, там единственная пожарная машина стоит, и та без аккумулятора, так что на его месте поспите – там койка есть, простынь, одеяло... все как полагается. А покушать можете у него дома.
Сторож по-русски говорил не очень хорошо, но все же привел меня к себе домой (вначале даже порывался сходить за мотоциклом и доставить меня к себе на нем (метров 400). Дома извинился, что живет один, с женой развелся, а потому накормит «сухим пайком» («но, если хотите, можете себе и горячее приготовить»). Понятно, я отказался, ибо на столе появилась тарелка с помидорами, тут же сторож порезал целую буханку формового хлеба и доставил огромную миску с настоящей брынзой, из овечьего молока! И, пока я ел, почти непрерывно повторял: «Кушайте, не стесняйтесь».
Потом на мотоцикле доставил в пожарку, показав, тайничок у ворот:
- Вот если вы умный человек, то сюда утром положите ключи и уйдете, а я в четыре утра поеду на рыбалку.
Сторожка оказалась замечательной: комаров нет (висят занавески), не жаркой, имелся стол, даже приемник... Одна проблема – не было света, лампочка перегорела (хотя и полной темноты не было - свет горел рядом в гараже, где стояла пожарная машина «ЗиЛ». Одна, хотя на дверце стояла цифра «2». А на воротах пожарки я прочитал надпись мелом: «Машина не рабочая, нет аккумулятора».
НАЗАД